Юлия Сенюкова: «Я смотрю театральным взглядом»

— Юлия, часто роль хора в оперных постановках кажется зрителям второстепенной. Как Вы определяете задачу коллектива – он должен стать опорой солистам или выступать как самостоятельная единица?

Все зависит от сочинения. Если это оперы «Борис Годунов» Мусоргского или «Князь Игорь» Бородина, то хор – полноценное действующее лицо. А в «Иоланте» Чайковского, например, наша роль значительно меньше. В репертуаре Новой Оперы есть сочинение, которое писалось специально для нас, где хор – единственный и главный герой.

— Оперный репертуар огромен, список постановок в Новой Опере также велик. Как удается тщательно проработать каждое сочинение?

Если говорить о премьере, разучивание партий начинается сразу, как только руководство, дирижер и режиссер утвердили спектакль, задолго до первого выхода на сцену. Артисты хора учат партии, постепенно входят в материал. Поддерживать в рабочем состоянии репертуарные спектакли помогают репетиции – перед оркестровой и спектаклем мы обязательно собираемся в классе, чтобы все вспомнить. Кроме того, мы готовим большое количество концертных программ, которые существуют параллельно с нашей театральной работой. Поэтому тренинг мощный, нагрузка большая – но это позволяет всегда оставаться в тонусе.

— Есть ли среди многообразия оперных названий любимые?

Мой музыкальный вкус очень разный. Я люблю барочную музыку, слушаю много современных сочинений, и, конечно, классику. Из опер люблю те, в которых много хора. Над ними всегда интересно работать.

— Что самое важное в театральном спектакле?

Коллектив. Ни одна служба в театре не существует отдельно: так или иначе мы связаны и между собой, и с солистами, и с дирижером, и с режиссером, и с разными цехами. Если вы в одном потоке, то получится хороший спектакль.

— Хор Новой Оперы – один из немногих театральных коллективов, который очень часто готовит сольные программы. Почему такая практика встречается редко?

В первую очередь, нужна заинтересованность руководителя. Мне это интересно самой. В театре, так или иначе, повторяются названия, постановки. На оперном репертуаре нельзя вырасти профессионально – можно лишь поддерживать определенный уровень. А мне всегда хочется развития, и сольные программы поднимают коллектив очень сильно. К сожалению, в театре очень сложно найти время для того, чтобы делать что-то еще. График очень плотный: ты можешь утром репетировать одно сочинение, а вечером выйти в совершенно другом спектакле. Но мы стараемся все успеть.

— Артисты поддерживают Вашу заинтересованность?

Я очень надеюсь, что им интересно. Конечно, у всех разные вкусы, разная восприимчивость. Не все любят современную музыку, она бывает сложна для восприятия и часто вначале пугает своим звучанием. Но я пытаюсь преподнести ее так, чтобы она стала понятной. И тогда сами артисты смогут доносить ее слушателям.

— В Сириус Вы как раз приехали с музыкой ХХ века. Расскажите о том, как формировалась программа.

Изначально я искала пару к Концерту для хора Альфреда Шнитке. Поиски затянулись, потому что ничего подходящего к этому самодостаточному сочинению мне не попадалось. И случайно я подумала про Пярта. Мы пели другие сочинения композитора, но к «Покаянному канону» никогда не обращались. Попробовали – и на удивление все сошлось. С одной стороны, два отделения очень контрастные, но в то же время перекликающиеся между собой. А сочинение Шнитке было выбрано в честь 90-летия со дня рождения композитора. Я очень люблю эту музыку.

— Первое знакомство с Концертом для хора Альфреда Шнитке у Вас произошло во время обучения в Московской консерватории, затем в разные периоды его исполнял хор Новой Оперы. Как это сочинение ощущается сегодня?

То, что я пела этот Концерт, будучи студенткой, мне очень помогло – я знаю его изнутри. Когда «варишься» в этой музыке, она становится понятнее, ближе. Раньше мне казалось, что в Концерте существуют большие технические сложности – сейчас же я так не считаю. Современный музыкальный язык и техника письма продвинулись далеко вперед, и музыка композиторов ХХ века уже не является такой трудной для восприятия, как это было раньше. Она уже начала раскрывать свою трогательность и простоту.

— Что поможет слушателю почувствовать красоту музыки?

В сочинении Шнитке нужно понять текст, зацепиться за него. Он потрясающий! Мы много работали над тем, чтобы слова были понятны слушателям, но дополнительно хотим вывести поэтические строки на экран. Музыка Пярта другая, она направлена внутрь себя. Это тоже духовный разговор, но более интимный, чем у Шнитке. Здесь слушателям будет важно войти в нужное состояние. И мы постараемся создать необходимую атмосферу через довольно необычную расстановку – будем петь, стоя в кругу – и визуальное сопровождение на экране. Зал «Атом» Университета Сириус нам в этом поможет – он очень интимный и «обнимающий».

— В таком насыщенном и непрерывном творческом процессе – как удается не терять энергию?

Меня мотивирует та музыка, которую мы еще не исполняли. И хочется сделать ее не так, как все привыкли. Работа в театре очень повлияла на меня, теперь я на все смотрю театральными глазами, ищу особый подход к сочинениям и такие способы донесения их до слушателя, с помощью которых тот смог бы открыть для себя что-то новое.